ПРОДОЛЖЕНИЕ.
См. НАЧАЛО ► Путевка в жизнь Талгата Аубакирова (часть 1)
См. ОКОНЧАНИЕ ► Путевка в жизнь Талгата Аубакирова (часть 3)
▼ ▼ ▼ 4 ▼ ▼ ▼
Так я и попал в большой мир дзюдо. Мы с Олегом ни о чем не думали, кроме борьбы, и не задумывались ни о каком будущем. Вся наша жизнь сосредоточилась только на татами и возле татами. Я без всяких колебаний забрал документы из института и перебрался в Челябинск. Причем мы почти тут же отправились в Подольск, где была такая же база, как у нас в Рудном, – типовое здание, экспериментальный ленинградский проект. Так что мы приехали на тренировочные сборы в Подольск, будто к себе домой…
▲ Команда ВДСО Трудовые резервы. Подольск, середина 1980-х
Ошеломило только одно: в зале вместе с нами тренировались практически все звезды советского дзюдо! И еще какие! – Григорий Веричев, Хазрет Тлецери, Николай Солодухин, Хазрет Куваев… Мы даже растерялись – тренироваться нам или смотреть?..
Когда после сборов в Подольске мы вернулись в Челябинск, Миллер тут же определил нас в профтехучилище № 101. Здесь мы с Карповым получили в общежитии комнату на двоих и стали обустраиваться: быстро сделали ремонт, нам выдали новую мебель, мы стали знакомиться с легендарной командой «Трудовые резервы» от общежития № 101… И сразу же поступили в Институт физкультуры. Помню, перед этим спросили у Александра Евгеньевича, мол, что надо сдавать на экзамене? Он ответил шутя: «На турник прыгнете, уголок подержите и поступите…» Так и сделали, но потом в институт уже не ходили – только тренировки и соревнования. Спорт стал для нас жизнью.
Для еще совсем юных парней это был период почти абсолютного счастья. Условия для тренировок в тот момент казались просто шикарными: тут тебе и борцовский зал, и спортивный городок во дворе училища… И, конечно, сам Челябинск понравился – это не Рудный, а миллионный город. Вообще, каждый шаг в молодой жизни поначалу всегда чем-то обнадеживает – тебе кажется, что ты кому-то интересен, кому-то нужен и важен. И это всегда окрыляет, душа будто поет – ну такая понятная, буквально физиологическая радость, которую молодой человек испытывает, вырвавшись впервые на свободу из домашнего гнезда…
И сразу начались новые старты: сперва ЦС «Трудовые резервы» по 1966 году рождения, потом поехали в Минск на первенство СССР, но там у нас ничего не получилось, поскольку до этого не сталкивались с кавказской борьбой. В классическом дзюдо мы еще могли соперничать на Союзе, но когда пошла нестандартная техника, стало тяжелее.
Александр Евгеньевич подводил нас к известным мастерам: Хазрету Тлецери, Виталию Песняку, Володе Шестакову и другим, чтобы мы учились у них технике. Тренер все время настраивал нас на «работу над ошибками», а мы, особенно Олег, расстраивались от каждой неудачи буквально до слез. Когда мы пробовали перестраиваться под «великих», у нас почти ничего не получалось, а еще мы сразу начинали терять свое.
Вот так болезненно начался для нас процесс перестройки на качественно иной уровень борьбы, на что ушло очень много времени. Мы долго не могли переделать себя, но потом что-то из старых запасов стало срастаться с новыми уроками мастерства, и, наконец, начало рождаться другое качество.
В этом сложном процессе обучения роль Миллера была очень велика. Я всегда подчеркиваю, что Александр Евгеньевич – один из лучших тренеров в стране, хотя некоторые и пытаются это оспаривать. Наверное, главная особенность Миллера – что он обладает редкой способностью бесконечно впитывать в себя новую информацию. И, конечно, у него уникальный дар коммуникации с самыми разными людьми.
Миллер мог уговорить практически любого выдающегося борца или тренера показать собственные секреты его ученикам. Причем не столько сам у них выведывал, а как-то умудрялся всё организовать так, чтобы «звезды» сами, «от первого лица» показывали нам свои находки, нюансы, секреты. Он кого-то подводил к нам и просил: «Ну покажи, покажи им свой класс – они же тебе не соперники. Ты уже там, в космосе, а это еще совсем детки, им только учиться и учиться…» Таким образом, он неизменно находил такие слова и аргументы, что любой большой мастер делился с нами своим опытом и мастерством.
И еще одна важная деталь – в нашем тесном коллективе были хорошие, добрые отношения и с тренером, и между собою. Мы, ребята из города Рудного-города чудного, – такие хохмачи, шутники, и это помогало разрядиться, когда уже начались тяжелые, серьезные тренировки. Тут нам просто повезло, поскольку Александр Евгеньевич сам еще тот хохмач и шутник. И относился он к нам очень тепло, по сути, как отец родной, – хотел из нас сделать людей. Правда, задача эта оказалась трудная, поскольку большинство из нас были такие «ребята со двора»…
▼ ▼ ▼ 5 ▼ ▼ ▼
Пришло время, и Олега Карпова призвали в Вооруженные силы, а я оказался во Внутренних войсках и стал тренироваться в «Динамо» под руководством Михаила Ивановича Елатомцева. Это длилось два года и тоже внесло свои особенности в мою борцовскую квалификацию. Елатомцев отличался весьма своеобразной борцовской школой, у него было собственное восприятие борьбы с акцентом именно на технику. Довольно многое в его трактовке и подаче сильно отличалось от того, что нам показывали другие большие мастера. И мне это тоже пригодилось в жизни.
Мы числились в армии, но основное время проводили на тренировочных сборах. Кстати, для спортсменов в армии условия более жесткие, чем на «гражданке»: на любых соревнованиях надо быть в тройке. Входишь в тройку – и спокойно тренируешься. Не входишь в призы – отправляйся в часть и тяни солдатскую лямку. Поэтому мы любыми путями старались побеждать и занимать призовые места на всех армейских турнирах.
Область требовалось обязательно выигрывать, а на России – зацепиться за пьедестал. Иначе, как говорил Елатомцев, – на службу в часть. В армии я дважды был третьим на ЦС «Динамо», но на Союзе у меня не получилось. Демобилизовавшись через два года, я с благодарностью пожал руку Михаилу Ивановичу, поблагодарил за то, что он сам лично забрал меня к себе сразу после призыва. Ведь на меня почему-то не сделали вызов, а Елатомцев приехал в часть и договорился с командованием. Помню, как мы с ним поехали обратно в Челябинск на попутках… Вот за это я его особенно зауважал. А после службы он сказал мне на прощание: «Молодец, не пошел на поводу. Мужчина!»
Так что армейская служба у меня получилась интересная, спортивная, ну и какое-то отвлечение от «гражданки». А после этого я вернулся к Миллеру, который как раз перешел в «Динамо».
И тогда же я стал мастером спорта в Ташкенте на мастерском турнире, где, кстати, выступали вместе с Дмитрием Черных. А возил нас туда Харис Михайлович Юсупов, от которого, конечно, тоже остались самые яркие впечатления.
По характерному говору с акцентом и мудрости Юсупов напоминал мне моего деда. И он как бы шуткой мог донести всю тюркскую восточную суть. То есть ничего особенно красиво не объяснял, но говорил именно суть – как есть, как надо…
Он меня очень сильно поддерживал. Иногда подойдет, хлопнет по плечу: «Ты наш степной джигит. Не смотри ни на кого, не слушай никого, сам иди дальше, сам…»
На турнире в Ташкенте я вышел в финал, но в итоге стал вторым, а Черных тогда выступил неудачно, и мастера он получил уже позднее. Это парень с крепким характером, хороший борец, и на ковре рубился до конца. Правда, тренировался не так фанатично, да и должного внимания к нему не было, как я понимаю.
Черных тренировался у Елатомцева, но тот в основном ставил технику Дмитрию Худякову и Игорю Болсунову.
На мой взгляд, суть школы Елатомцева – мягко, тонко ловить соперника на промахе, не прилагая больших усилий. И это отлично усвоил Худяков, которого я сильно уважаю. Он очень умно боролся, да и в жизни всегда был интеллигентный, сдержанный – не то что многие из нас. Ведь в то время в дзюдо, да и вообще в борьбу, единоборства, как правило, шли дети из необеспеченных семей. Спорт давал шанс стать человеком, а не «пропасть на улице» и не угодить в колонию. У нас в Рудном Аболонин собирал именно таких упертых драчунов, чтобы сделать из них людей. А Митя Худяков мне казался совсем из другого теста – интеллигентный, образованный…
Кстати, почему сегодня стало трудно тренировать детей и вообще затащить молодых в спорт? Слишком велико влияние родителей, которые часто избыточно пекутся о своих отпрысках и пытаются «нарисовать» им именно то будущее, которое им кажется приличным, хотя детям может быть и не в радость.
А раньше какое у нас было будущее? В так называемом тоталитарном Советском Союзе всё наше настоящее и будущее было расписано как по нотам: детсад, школа, училище или техникум, потом институт, дальше работа в госучреждении или на заводе. А физкультура и спорт были будто бы такой параллельной жизнью. И для некоторых большой спорт становился путевкой в жизнь. При этом чаще всего лучшие годы проходили на спортивных аренах, и силы тратились на какие-то победы, а не на получение знаний и качественного образования. Конечно, тренеры старались своих воспитанников пристроить в институты, но при ежедневных капитальных тренировках на нормальную учебу времени и сил не хватало. Это правда…
▼ ▼ ▼ 6 ▼ ▼ ▼
Новый этап в моей спортивной карьере пришелся на 1987-1988 годы. Из Рудного в Челябинск перебрался Вячеслав Шишкин, с которым мы вместе росли, и вот снова сошлись трое земляков: Карпов, Шишкин и я. Еще в юниорах Слава получил травму колена, перенес операцию по поводу мениска и уже почти решился оставить спорт. Тут-то мы его и переманили в «Динамо», правда, поначалу ему тоже было сложно осваивать новую технику, которую прививал Елатомцев. И только когда мы снова вернулись к Миллеру, тренировочный процесс пошел более цельно.
Постепенно мы как-то пообтерлись и стали выступать успешнее. Техника становилась своеобразной, и у нас нередко получались интересные броски и схватки. В 1988 году я стал третьим на молодежном ЦС «Динамо», но на первенстве СССР у меня опять не заладилось. Тогда для меня относительным успехом считалось попасть в «пятерку», а 7-8-е места – проигрыш. К сожалению, я не отличался стабильностью, чтобы всегда попадать в тройку и задержаться в сборной.
Пожалуй, главным моим мотивом продолжать бороться было то, что я просто очень любил сам процесс – как изначально, в детстве. Я всегда выходил на схватку, чтобы рубиться до конца. Я мог выиграть, мог проиграть, но для меня важно именно бороться. По большому счету мне всегда недоставало тактической подготовки, какого-то предварительного анализа будущей схватки и самого соперника. Да, с опытом что-то и появилось, но, честно говоря, очень поздно…
Зато Слава Шишкин уже в 1988 году начал показывать хорошие результаты. Правда, почти целый год у него была депрессия, он долго не мог себя найти, но, наконец, стал третьим на престижном международном турнире в Курске. Причем в схватке за третье место он тогда выиграл у Махарбека Алиева, который считался первым номером сборной страны в нашем возрасте.
Когда Слава стал третьим призером на чемпионате СССР, он уже хорошо понял свою борьбу и научился контролировать схватку. Кстати, головы у нас с ним с детства работали по-разному, и нервная система у него была получше, поустойчивее. Изначально Слава мог просчитать в уме всю схватку и вести ее до конца в выбранном ключе. А я норовил выйти на ковер и сразу взорваться, ошеломить соперника, подавить его напором – и тогда выиграть. Но если борьба под мою диктовку не заладилась и соперник оказывал серьезное сопротивление – мне оставалось только рубиться до конца, уже ни о чем не думая.
В 1988-м я стал чемпионом ЦС «Трудовые резервы», потом и ЦС «Динамо». И опять ничего не показал на Союзе. Зато Олег Карпов выступал успешнее – стал вторым на последнем чемпионате СССР, а Слава занял второе место в Киеве и третье в Минске. Для нас это был уровень Союза…
▲ Победа над поляками.
О. Карпов, В. Шишкин, В. Войдан, С. Горичев, В. Прохоров, Г. Гаургашвили
Уже в 1986 году я женился, через год родился сын, мы жили в общежитии. Жена, естественно, тоже из Рудного… И к концу 1980-х годов стало как-то сложнее налаживать быт, тем более что жили мы на мое пособие профессионального спортсмена – других доходов просто не было.
Конечно, когда появилась семья, мне пришлось упираться уже не только за свою спортивную честь, но стараться ради близких. От моего труда зависело и наше материальное содержание, а кроме борьбы, ничем другим я не мог и не умел заниматься. И мои друзья тоже. Кстати, перед женитьбой Миллер меня предупредил: «Будет очень тяжело, но это, конечно, твое личное решение…» А потом он полюбил мою семью.
Фото из архива Талгата Аубакирова
ПРОДОЛЖЕНИЕ.
См. НАЧАЛО ► Путевка в жизнь Талгата Аубакирова (часть 1)
См. ОКОНЧАНИЕ ► Путевка в жизнь Талгата Аубакирова (часть 3)
Понравился материал?
Помоги проекту «Бизнес и культура»!
Поддерживая сайт, вы помогаете нам оставаться независимыми.