Путевка в жизнь Талгата Аубакирова (ч. 2)

ПРОДОЛЖЕНИЕ.
См. НАЧАЛО ► Путевка в жизнь Талгата Аубакирова (часть 1)
См. ОКОНЧАНИЕ ► Путевка в жизнь Талгата Аубакирова (часть 3)

▼    ▼    ▼    4    ▼    ▼   ▼

Так я и попал в большой мир дзюдо. Мы с Олегом ни о чем не думали, кроме борьбы, и не задумывались ни о каком будущем. Вся наша жизнь сосредоточилась только на татами и возле татами. Я без всяких колебаний забрал документы из института и перебрался в Челябинск. Причем мы почти тут же отправились в Подольск, где была такая же база, как у нас в Рудном, – типовое здание, экспериментальный ленинградский проект. Так что мы приехали на тренировочные сборы в Подольск, будто к себе домой…

▲ Команда ВДСО Трудовые резервы. Подольск, середина 1980-х

Ошеломило только одно: в зале вместе с нами тренировались практически все звезды советского дзюдо! И еще какие! – Григорий Веричев, Хазрет Тлецери, Николай Солодухин, Хазрет Куваев… Мы даже растерялись – тренироваться нам или смотреть?..

▲ Григорий Веричев

▲ Хазрет Тлецери

▲ Николай Солодухин

Когда после сборов в Подольске мы вернулись в Челябинск, Миллер тут же определил нас в профтехучилище № 101. Здесь мы с Карповым получили в общежитии комнату на двоих и стали обустраиваться: быстро сделали ремонт, нам выдали новую мебель, мы стали знакомиться с легендарной командой «Трудовые резервы» от общежития № 101… И сразу же поступили в Институт физкультуры. Помню, перед этим спросили у Александра Евгеньевича, мол, что надо сдавать на экзамене? Он ответил шутя: «На турник прыгнете, уголок подержите и поступите…» Так и сделали, но потом в институт уже не ходили – только тренировки и соревнования. Спорт стал для нас жизнью.

Для еще совсем юных парней это был период почти абсолютного счастья. Условия для тренировок в тот момент казались просто шикарными: тут тебе и борцовский зал, и спортивный городок во дворе училища… И, конечно, сам Челябинск понравился – это не Рудный, а миллионный город. Вообще, каждый шаг в молодой жизни поначалу всегда чем-то обнадеживает – тебе кажется, что ты кому-то интересен, кому-то нужен и важен. И это всегда окрыляет, душа будто поет – ну такая понятная, буквально физиологическая радость, которую молодой человек испытывает, вырвавшись впервые на свободу из домашнего гнезда…

И сразу начались новые старты: сперва ЦС «Трудовые резервы» по 1966 году рождения, потом поехали в Минск на первенство СССР, но там у нас ничего не получилось, поскольку до этого не сталкивались с кавказской борьбой. В классическом дзюдо мы еще могли соперничать на Союзе, но когда пошла нестандартная техника, стало тяжелее.

Александр Евгеньевич подводил нас к известным мастерам: Хазрету Тлецери, Виталию Песняку, Володе Шестакову и другим, чтобы мы учились у них технике. Тренер все время настраивал нас на «работу над ошибками», а мы, особенно Олег, расстраивались от каждой неудачи буквально до слез. Когда мы пробовали перестраиваться под «великих», у нас почти ничего не получалось, а еще мы сразу начинали терять свое.

▲ Виталий Песняк

▲ Владимир Шестаков

Вот так болезненно начался для нас процесс перестройки на качественно иной уровень борьбы, на что ушло очень много времени. Мы долго не могли переделать себя, но потом что-то из старых запасов стало срастаться с новыми уроками мастерства, и, наконец, начало рождаться другое качество.

В этом сложном процессе обучения роль Миллера была очень велика. Я всегда подчеркиваю, что Александр Евгеньевич – один из лучших тренеров в стране, хотя некоторые и пытаются это оспаривать. Наверное, главная особенность Миллера – что он обладает редкой способностью бесконечно впитывать в себя новую информацию. И, конечно, у него уникальный дар коммуникации с самыми разными людьми.

Миллер мог уговорить практически любого выдающегося борца или тренера показать собственные секреты его ученикам. Причем не столько сам у них выведывал, а как-то умудрялся всё организовать так, чтобы «звезды» сами, «от первого лица» показывали нам свои находки, нюансы, секреты. Он кого-то подводил к нам и просил: «Ну покажи, покажи им свой класс – они же тебе не соперники. Ты уже там, в космосе, а это еще совсем детки, им только учиться и учиться…» Таким образом, он неизменно находил такие слова и аргументы, что любой большой мастер делился с нами своим опытом и мастерством.

И еще одна важная деталь – в нашем тесном коллективе были хорошие, добрые отношения и с тренером, и между собою. Мы, ребята из города Рудного-города чудного, – такие хохмачи, шутники, и это помогало разрядиться, когда уже начались тяжелые, серьезные тренировки. Тут нам просто повезло, поскольку Александр Евгеньевич сам еще тот хохмач и шутник. И относился он к нам очень тепло, по сути, как отец родной, – хотел из нас сделать людей. Правда, задача эта оказалась трудная, поскольку большинство из нас были такие «ребята со двора»…

▼    ▼    ▼    5    ▼    ▼   ▼

▲ Михаил Елатомцев

Пришло время, и Олега Карпова призвали в Вооруженные силы, а я оказался во Внутренних войсках и стал тренироваться в «Динамо» под руководством Михаила Ивановича Елатомцева. Это длилось два года и тоже внесло свои особенности в мою борцовскую квалификацию. Елатомцев отличался весьма своеобразной борцовской школой, у него было собственное восприятие борьбы с акцентом именно на технику. Довольно многое в его трактовке и подаче сильно отличалось от того, что нам показывали другие большие мастера. И мне это тоже пригодилось в жизни.

Мы числились в армии, но основное время проводили на тренировочных сборах. Кстати, для спортсменов в армии условия более жесткие, чем на «гражданке»: на любых соревнованиях надо быть в тройке. Входишь в тройку – и спокойно тренируешься. Не входишь в призы – отправляйся в часть и тяни солдатскую лямку. Поэтому мы любыми путями старались побеждать и занимать призовые места на всех армейских турнирах.

Область требовалось обязательно выигрывать, а на России – зацепиться за пьедестал. Иначе, как говорил Елатомцев, – на службу в часть. В армии я дважды был третьим на ЦС «Динамо», но на Союзе у меня не получилось. Демобилизовавшись через два года, я с благодарностью пожал руку Михаилу Ивановичу, поблагодарил за то, что он сам лично забрал меня к себе сразу после призыва. Ведь на меня почему-то не сделали вызов, а Елатомцев приехал в часть и договорился с командованием. Помню, как мы с ним поехали обратно в Челябинск на попутках… Вот за это я его особенно зауважал. А после службы он сказал мне на прощание: «Молодец, не пошел на поводу. Мужчина!»

▲ Харис Юсупов

Так что армейская служба у меня получилась интересная, спортивная, ну и какое-то отвлечение от «гражданки». А после этого я вернулся к Миллеру, который как раз перешел в «Динамо».

И тогда же я стал мастером спорта в Ташкенте на мастерском турнире, где, кстати, выступали вместе с Дмитрием Черных. А возил нас туда Харис Михайлович Юсупов, от которого, конечно, тоже остались самые яркие впечатления.

По характерному говору с акцентом и мудрости Юсупов напоминал мне моего деда. И он как бы шуткой мог донести всю тюркскую восточную суть. То есть ничего особенно красиво не объяснял, но говорил именно суть – как есть, как надо…

Он меня очень сильно поддерживал. Иногда подойдет, хлопнет по плечу: «Ты наш степной джигит. Не смотри ни на кого, не слушай никого, сам иди дальше, сам…»

▲ Дмитрий Худяков и Сергей Горичев

На турнире в Ташкенте я вышел в финал, но в итоге стал вторым, а Черных тогда выступил неудачно, и мастера он получил уже позднее. Это парень с крепким характером, хороший борец, и на ковре рубился до конца. Правда, тренировался не так фанатично, да и должного внимания к нему не было, как я понимаю.

Черных тренировался у Елатомцева, но тот в основном ставил технику Дмитрию Худякову и Игорю Болсунову.

На мой взгляд, суть школы Елатомцева – мягко, тонко ловить соперника на промахе, не прилагая больших усилий. И это отлично усвоил Худяков, которого я сильно уважаю. Он очень умно боролся, да и в жизни всегда был интеллигентный, сдержанный – не то что многие из нас. Ведь в то время в дзюдо, да и вообще в борьбу, единоборства, как правило, шли дети из необеспеченных семей. Спорт давал шанс стать человеком, а не «пропасть на улице» и не угодить в колонию. У нас в Рудном Аболонин собирал именно таких упертых драчунов, чтобы сделать из них людей. А Митя Худяков мне казался совсем из другого теста – интеллигентный, образованный…

Кстати, почему сегодня стало трудно тренировать детей и вообще затащить молодых в спорт? Слишком велико влияние родителей, которые часто избыточно пекутся о своих отпрысках и пытаются «нарисовать» им именно то будущее, которое им кажется приличным, хотя детям может быть и не в радость.

А раньше какое у нас было будущее? В так называемом тоталитарном Советском Союзе всё наше настоящее и будущее было расписано как по нотам: детсад, школа, училище или техникум, потом институт, дальше работа в госучреждении или на заводе. А физкультура и спорт были будто бы такой параллельной жизнью. И для некоторых большой спорт становился путевкой в жизнь. При этом чаще всего лучшие годы проходили на спортивных аренах, и силы тратились на какие-то победы, а не на получение знаний и качественного образования. Конечно, тренеры старались своих воспитанников пристроить в институты, но при ежедневных капитальных тренировках на нормальную учебу времени и сил не хватало. Это правда…

▼    ▼    ▼    6    ▼    ▼   ▼

▲ Вячеслав Шишкин

Новый этап в моей спортивной карьере пришелся на 1987-1988 годы. Из Рудного в Челябинск перебрался Вячеслав Шишкин, с которым мы вместе росли, и вот снова сошлись трое земляков: Карпов, Шишкин и я. Еще в юниорах Слава получил травму колена, перенес операцию по поводу мениска и уже почти решился оставить спорт. Тут-то мы его и переманили в «Динамо», правда, поначалу ему тоже было сложно осваивать новую технику, которую прививал Елатомцев. И только когда мы снова вернулись к Миллеру, тренировочный процесс пошел более цельно.

Постепенно мы как-то пообтерлись и стали выступать успешнее. Техника становилась своеобразной, и у нас нередко получались интересные броски и схватки. В 1988 году я стал третьим на молодежном ЦС «Динамо», но на первенстве СССР у меня опять не заладилось. Тогда для меня относительным успехом считалось попасть в «пятерку», а 7-8-е места – проигрыш. К сожалению, я не отличался стабильностью, чтобы всегда попадать в тройку и задержаться в сборной.

Пожалуй, главным моим мотивом продолжать бороться было то, что я просто очень любил сам процесс – как изначально, в детстве. Я всегда выходил на схватку, чтобы рубиться до конца. Я мог выиграть, мог проиграть, но для меня важно именно бороться. По большому счету мне всегда недоставало тактической подготовки, какого-то предварительного анализа будущей схватки и самого соперника. Да, с опытом что-то и появилось, но, честно говоря, очень поздно…

Зато Слава Шишкин уже в 1988 году начал показывать хорошие результаты. Правда, почти целый год у него была депрессия, он долго не мог себя найти, но, наконец, стал третьим на престижном международном турнире в Курске. Причем в схватке за третье место он тогда выиграл у Махарбека Алиева, который считался первым номером сборной страны в нашем возрасте.

Когда Слава стал третьим призером на чемпионате СССР, он уже хорошо понял свою борьбу и научился контролировать схватку. Кстати, головы у нас с ним с детства работали по-разному, и нервная система у него была получше, поустойчивее. Изначально Слава мог просчитать в уме всю схватку и вести ее до конца в выбранном ключе. А я норовил выйти на ковер и сразу взорваться, ошеломить соперника, подавить его напором – и тогда выиграть. Но если борьба под мою диктовку не заладилась и соперник оказывал серьезное сопротивление – мне оставалось только рубиться до конца, уже ни о чем не думая.

В 1988-м я стал чемпионом ЦС «Трудовые резервы», потом и ЦС «Динамо». И опять ничего не показал на Союзе. Зато Олег Карпов выступал успешнее – стал вторым на последнем чемпионате СССР, а Слава занял второе место в Киеве и третье в Минске. Для нас это был уровень Союза…

▲ Победа над поляками.
О. Карпов, В. Шишкин, В. Войдан, С. Горичев, В. Прохоров, Г. Гаургашвили

Уже в 1986 году я женился, через год родился сын, мы жили в общежитии. Жена, естественно, тоже из Рудного… И к концу 1980-х годов стало как-то сложнее налаживать быт, тем более что жили мы на мое пособие профессионального спортсмена – других доходов просто не было.

Конечно, когда появилась семья, мне пришлось упираться уже не только за свою спортивную честь, но стараться ради близких. От моего труда зависело и наше материальное содержание, а кроме борьбы, ничем другим я не мог и не умел заниматься. И мои друзья тоже. Кстати, перед женитьбой Миллер меня предупредил: «Будет очень тяжело, но это, конечно, твое личное решение…» А потом он полюбил мою семью.

Фото из архива Талгата Аубакирова

ПРОДОЛЖЕНИЕ.
См. НАЧАЛО ► Путевка в жизнь Талгата Аубакирова (часть 1)
См. ОКОНЧАНИЕ ► Путевка в жизнь Талгата Аубакирова (часть 3)