Вольный русский мастер. Привет из будущего. Часть 2

Текст

Избранные главы романа опубликованы в книге
► Юрий Шевелев: «Жизнь людей»

Предыдущие публикации здесь:
► Роман-хронология «Вольный русский мастер»

Мнение редакции сайта может не совпадать с мнением авторов.

Вот на таком жизнерадостном фоне, в таких вот «меня кормящих ландшафтах», обыденно, в рабочем порядке началось путешествие по тернистым тропам трафаретного дела.

Проводником, можно сказать – «Вергилием» (имея в виду вторую часть дантовской «Божественной комедии» – «Чистилище») стал для меня замечательный художник и полиграфист, энтузиаст и пылкий агитатор трафаретной печати, один из первопроходцев темы еще в советские времена – Владимир Романов.

▲ Художник Владимир Романов

▲ Владимир Романов и его сериграфии

▲ Трафаретная мастерская «Интерполиарта» в 2000-е

Сам он родился в Челябинске, но зов романтики плюс бытовые соображения (перспективная работа по профилю и жилье) забросили его в семьдесят первом году прошлого века в Магадан, куда он, сопровождаемый юной женой, и приехал, имея «что предъявить»: рекомендательное письмо челябинского Обкома ВЛКСМ. Рекомендацию молодому художнику написал обкомовский друг Александр Шитов: в Магадане у Шитова были связи в комсомольской верхушке.

Из четырех предложенных для работы и жизни северных мест, художник выбрал Анадырь, столицу Чукотского автономного округа (тогда еще – в составе Магаданской области). Там-то Владимир, с середины восьмидесятых, стал заново открывать технологию трафарета. «Заново» – потому что основам шелкографии его обучил опытный коллега-художник еще в 1968-м, в Челябинске, но все и забылось. Какая-либо серьезная литература по теме в библиотеках Советского Союза была недоступна – даже в варианте забугорных изданий. Не то что бы допуск требовался, просто – не было.

«Переоткрыв» технологии и приспособив к делу доступные химикаты (не предназначенные для того как бы, но других не имелось), Владимир на пару с другом Сергеем Ворониным с успехом стали практиковаться. Вначале – в оформительских и промышленных целях, чуть позже – в художественных (сериграфия).

Интересно отметить – к искусству трафаретной печати Романов пристрастил сына Максима, и тот, начиная с седьмого класса анадырской школы, уже «катал» красочные слои на самопальном станке, постигая премудрости промысла… Дюже, между прочем, пахучего, и для здоровья совсем недружелюбного, особенно – с химреактивами той эпохи.

Ныне – возмужавший сын возглавляет полиграфическое предприятие «Интерполиарт», основанное отцом в Челябинске в начале девяностых, после возвращения из Магаданского края. И самое трепетно пестуемое подразделение в «Интерполиарте», как нетрудно догадаться, – цех трафаретной печати… куда и заглянул я летом 1996 года в окружении трех бойких и эффектных сотрудниц Российского фонда «Культурное наследие».

Фонд был учрежден с подачи Бориса Калюжного, давнего друга юности, заединщика по многим совместным затеям, вполне окрепшего к тому времени на предпринимательской ниве и уже заимевшего достаточный авторитет в бизнес-кругах Челябинска и Новосибирска, откуда сам родом. Идею учредить общественную организацию в сфере культуры и искусства Борис предложил сразу – по моему возвращению в Челябинск из шестилетней «одиссеи», бурной событиями, не всегда и безопасными, о чем подробно еще будет рассказано.

Для учреждения общественной организации (в то время это была чуть не самая привлекательная и почти «безнадзорная» правовая форма ведения хозяйственной деятельности под прикрытием той или иной социально-значимой «миссии») необходимы были три учредителя – минимум.

«Сообразить на троих» мы предложили общему другу Андрею Старцеву, художнику (график, скульптор, ювелир), и тоже давнему заединщику по многим начинаниям. Так и стали тремя равноправными соучредителями-сопредседателями громко заявившей о себе организации со звучным названием: Российский фонд «Культурное наследие». Я – в ранге исполнительного директора, «генератора идей», организатора производства. Калюжный ведал финансами, бухгалтерией, юридическими вопросами, хозяйственными, бизнес-контактами. В епархию Старцева входила собственно художественная сторона процесса.

▲ Андрей Старцев. Фотокартина В.С., 2004

▲ Борис Калюжный. Фотокартина В.С., 1999

▲ Василий Смелянский. Фото А. Соколова, Аргази, 1996

Чуть позже от сотрудников губернской администрации мы узнали: в Челябинске вполне официально действует (и давно) общественная организация со схожим названием, подпитываемая областным бюджетом, возглавляет которую известный краевед, писатель и общественный деятель Кирилл Шишов. Съездили, познакомились. Не то чтобы стали дружить, но и для соперничества поводов не обнаружилось: интересы находились в разных «вселенных». Остались в товарищах, изредка пересекаясь на различных торжественных мероприятиях.

Первой значимой акцией триумвирата стал выпуск альбома «Изобразительное искусство. XX век. Челябинск», чему содействовала Челябинская картинная галерея и региональный Союз художников. Выпустить альбом намеревались к 260-летнему юбилею города, рассматривая именно городскую администрацию главным «закупщиком» тиража, на что мэрия с готовностью согласилась – после детального ознакомления с нюансами очень выигрышной – для всех! – затеи.

Власти запланировали отметить круглую дату с размахом (и отметили) в сентябре 96-го. Праздновать юбилеи пышно у челябинцев были основания – веские и убедительные. В отличие от некоторых иных городов, чьи «годовщины» – продукт мифов, туманных легенд и диссертаций, никак не фактов. А вот столица Южного Урала, как многие города уральские и сибирские, владеет такой роскошью: точная, документально фиксированная дата основания, исключающая разночтения, толкования и научные диспуты в жанре фэнтези.

Заложена Челябинская крепость – 13 сентября (2-го ст. ст.) 1736 года на месте башкирской деревни Челябы полковником А.И. Тевкелевым (Тевкелев Кутлу-Мухаммед), о чем собственноручно им и отписано в донесении на имя В.Н. Татищева: «Вашему превосходительству покорно доношу: сего Сентября 2 дня на реке Миясе в урочище Челяби от Миясской крепости в тридцати верстах заложил город…».

Хотя, что вполне вероятно, немалая в том заслуга и другого служилого основателя городов уральских – крепостей да острогов – полковника И.С. Арсентьева. Каковой факт, однако, коли и верен, саму дату «рождения» под сомнение никак не ставит – 2 сентября 1736 по юлианскому календарю, и баста! На седьмой год правления императрицы Анны Иоанновны. В год второй русско-турецкой войны, когда Миних Крым воевал, да недовоевал, оставив потомкам. В год, когда двадцатипятилетний студент Академического университета Михайло Ломоносов готовился отбыть по высочайшему повелению в обучение горному делу и металлургии – в Неметчину, в Марбург.

…Затея с альбомом вылилась в эффектное, масштабное предприятие. Особенно – сопутствующая пиар-кампания и размашистая презентация с участием тяжеловесов местного политического олимпа: губернатор, мэр, с ними – все-все-все. Около пятисот совсем не рядовых персон административного, культурного, медийного и бизнес бомондов столицы Южного Урала собралось тогда в выставочном зале Союза Художников, арендованного под «сходку» целиком.

А над городом, демонстрируя внушительных размеров логотип издания «Изобразительное искусство. XX век. Челябинск», кружил воздушный шар (что было для горожан – внове), в корзине коего фотокор Александр Чуносов с обычной для себя «подкрепленной» лихостью документировал на пленку головокружительное парение-с-падением воздушно-рекламной инновации. Обошлось к счастью, без жертв, даже без травм, но доставило массу восторженных эмоций свидетелям и самим воздухоплавателям: падающими метеоритами о ту пору было еще небогато, сгодился и рухнувший аэростат.

Когда же отгремели пышные торжества, и дотошная пресса затеяла разбор «распилов» праздничного бюджета, случился забавный (но грустный для нашего триумвирата) «кунштюк» в связи с альбомом.

Издание получилось красивым, добротным, уникальным в плане иллюстративного наполнения. По заказу Фонда именитый фотограф Александр Соколов отснял на широкоформатную пленку Kodak в специально организованной «студии» (для чего был выделен весь второй этаж областной картинной галереи, закрытый для посещений на три для) полторы сотни картин и графических работ, дающих представление о большинстве из действующих на тот момент челябинских художниках и о их предтечах.

Основную часть многотысячного тиража обещала выкупить городская администрация… но не выкупила, ограничившись сотней альбомов… что не помешало публично – на пресс-конференции – мэру Вячеславу Тарасову в ответ на подначный вопросец «где денежки, Слав?» уверенно заявить: неслабая часть праздничных «денежек» в целях укрепления культурного имиджа южноуральской столицы потрачена на закуп «нужного» альбома, широко распиаренного самими же журналистами, задающими теперь вот вопросцы с подковыром…

Мы с Борисом узнали о пресс-конференции на следующее утро: прочитали в газетах. Сотрудники Фонда нервно похихикивали, предлагая поискать в мэрии окошечко кассы, где обналичивают «всё обещанное». Возмущению общему не было границ: именно «кидалово» (как еще назвать?) главного заказчика тиража – мэрии – стало для Фонда ощутимым ударом. Впоследствии тираж долго реализовывался мелкими партиями, но таки продался.

Позже выяснится: мэр, скорее всего, был «не при делах» – не знал, что согласованный с ним лично закуп альбома не состоялся (сто-то экземпляров купили, их мэру для подарков и дали, чуток себе отщипнув). А уж кто из чиновников ему подсунул для публичного цитирования «сметную правду» о юбилейных тратах – о том мутная история административной Челябы кокетливо молчит. И молчать будет.

История эта тоже ведь – «ландшафты», очень конкретные: предпринимательского быта. Отнюдь не в местечковом разрезе. Чуть не каждый российский издатель охотно (но шепотом) поделится личным опытом схожей каверзы, да не одной.

Но для меня в той «новелле» – именно визит в мастерскую Романова на улице Байкальской окажется судьбоносным, знаковым. Пойму это позже – лет через пять. А повод приехать на эту улицу – утопающую в зелени, абрисом подобную донской нагайке с длинной прямой рукоятью и плетью на взмахе, пролегающую в одном из самых «независимых» и самодостаточных районов Челябинска – Металлургическом, – повод приехать в мастерскую к Романову был самый что ни на есть подходящий. Очень хотелось отпечатать «сверхкруто» два презентационных плаката, визуализирующие концепцию проекта. И пригласительные – на ту самую виповскую презентацию с банкетом. После недолгих поисков, мои сотрудницы вышли на фирму – одну из немногих, способных в Челябинске в те времена такое изладить: «Интерполиарт».

Дизайн престижной атрибутики «атмосферно», изысканно, развивая оформительский стиль альбома, создал Александр Данилов, художник и опытный полиграфист. Он же спроектировал оригинал-макет самого издания.

Именно в этом контексте уместным будет заметить: первые профессиональные уроки (они же последние, дальше уж – сам) компьютерного книжного макетирования и компьютерной художественной верстки преподал мне именно Александр Данилов.

Несколько позже он станет – наряду с фотографом Александром Соколовым и музыкантом-композитором Георгием Анохиным – компаньоном-соавтором в многожанровом проекте «ТЕТРАГЕДДОН 2000»: разработает первичный электронный оригинал-макет самой книги – эпицентра затеи, будет «застрельщиком» выездной художественной акции «Мелодия цвета пергамента» на озере Аргази, «отыгранной» за три дня в разгар бабьего лета нашей «четверкой» на одном из самых красивых и атмосферных озер Южного Урала, по ходу которой была создана серия фотокартин, не только приятственных взору, но отсылающих непосредственно к «ландшафтам-нас-питающим» – в высоком, поэтическом смысле.

▲ Художественная акция «Мелодия цвета пергамента» на озере Аргази в рамках проекта «ТЕТРАГЕДДОН 2000», сентябрь 1996.

В ходе акции были возведены различные сооружения из камня (башня, дольмены и т.п.), осуществлены наскальные росписи, созданы ландшафтные композиции.
На первом фото – соавторы акции (слева направо): Георгий Анохин, Александр Данилов, Василий Смелянский, Александр Соколов

Знакомство с «печатным кланом» Романовых (вся семья была в деле) обернулось многолетним сотрудничеством и дружбой. С первой же встречи Романов настоятельно рекомендовал отпечатать нашу «замануху» трафаретом. – «Только трафаретом, никак иначе!», – притом был крайне убедителен и красноречив. Красноречие сказалось не праздным: цена вопроса впечатляла не менее обещанной «красоты неземной», что, впрочем, в имиджевую стратегию нашу – укладывалось.

Отпечатали. Результаты поразили всех – шармом, чистотой и насыщенностью цветов, притягательной подлинностью. То была не бледная офсетная имитация, – глазу предстали настоящие краски: густой темно-багряный… лавандовый розовый… золотой металлизированный… Да они пели на белоснежной плотной бумаге! Ее Величество трафаретная печать явила мне свой лик и чувственно, со значением подмигнула.

Но это было лишь прикосновением. Я лишь «постоял» тут рядышком.

Подписывайтесь на обновления сайта «Бизнес и культура» в соцсетях!